безудержное министерское весельемы с братиком Фаршем упоролись в кашу
ну я писал уже об этом
и поскольку из нас вышла потрясная семейка - папаня, Мама Министерство, и два министра - Фардж и Скримджер соответсовенно, у нас происходят тру стори из повседневных тус. Это выливается в драбблы-сценки. Это опасно. Это министры магии. Это тупой непонятный юмор, по которому вроде даже если фаршик почешется будут скетчи х))
Я ПОЧЕСАЛСЯ, БРАТ!
ламповая осень
За окном тоскливо скрипела ветками берёза. Дождь лил с неба уже третьи сутки подряд, и все возможности выйти на улицу кончились вместе с промокшей обувью. Она рядами стояла под батареями и тоскливо напоминала о том, что сейчас, к сожалению, не лето, чтобы весело шлёпать по министерству в шлёпках и пытаться не смеяться слишком громко в обеспокоенные лица служащих, которые с выпученными лицами пытаются понять какой идиот посмел припереться на работу в неподобающей обуви. Длинна была обной из тех вещей, за которые Руфус любил свои мантии. Ну и, в конце концов, он не любил подметать дома пол. А уж в их маггловской подставной квартире - тем более.
Если уж быть честным до конца, Руфус не любил делать на подставной квартире ничего. Он просто приходил сюда пару раз в неделю, залезал в пустой холодильник, цокал языком и отсыпался на огромной кровати. Квартира была настолько омерзительно маггловской, что он отвратительно быстро привык к ней, и уже через пару месяцев после её покупки начал замечать, что и Корнелиус неплохо приспособился к плите, которую нужно зажигать руками, к холодильнику, к лампочке под потолком и телевизору.
Поначалу всё для них было в диковину - и слишком простая мебель, и электричество с прочими маггловскими штучками, но потом Перси пришёл и всё разъяснил им, как всегда отвратительно выделываясь и высокомерно вздёргивая бровь. Иногда обоим министрам казалось, что, не будь Перси настолько предан им в каком-то смысле, они бы уже давно были его помощниками. А не наоборот.
И жить стало намного проще. Однажды показав помощнику своё тайное логово, в кладовой которого лежали коробки с важнейшими артефактами и документами, министры передумали стирать рыжему память, решив оставить всё как есть. А Перси, поначалу заскакивающий только по важным делам, постепенно привык и начал не только покупать продукты, но и даже научился худо бедно готовить.
Так и проходили дождливые скучные осенние дни двух министров - одного бывшего, а второго нынешнего. Они сидели за столом, с наморщенными лбами стараясь найти хоть частицу смысла в передаче, которая шла по плоскому телевизору, на плите уже вторую минуту неслышно заполнял паром кухню вскипевший чайник, а за их спинами сонный и встрепанный после целого дня попыток отмазать министра в министерстве Перси устало мыл посуду, почёсывая одну голую ногу об другую.
Отвлёкшись на пару секунд от орущей рекламы, Руфус кинул в Корнелиуса пакетиком чая, поставил на стол три чашки и выключил уже потрескивающий чайник. Глянул за окно, поморщился, задёрнул шторы, махнув рукой в их сторону и, шлёпнув Перси по заднице, начал заваривать чай, размышляя про себя о том, что стоит купить помощнику тапки. В конце концов, только его простуженного храпа ему и не хватало по ночам.